Зимний лагерь 1998/99

Как аргонавты в старину,
Родной покинув дом,
Плывем тум-тум,
тум-тум, тум-тум,
За Золотым Руном.
«Смок Беллью», Д. Лондон

Часть 1. Медицинская

Разница между желанием поехать в лагерь (оно все время возрастало) и возможностью (она неуклонно уменьшалась из-за финансового дурдома в стране в общем, и обстановки во Владивостоке, в частности) довела шефа до точки. «Приятным» подарком в день рождения стал взлет ртутного столбика термометра до отметки + 39,2 С. И тут появился доктор Ливси: «Здравствуйте, джентельмены! Что, у шефа температура + 39,2 С? Пустяки, уважаемые. Баралгинчику с анальгинчиком внутрипопно, и все будет в порядке». На стенания о негуманном к себе отношении будущего начальника лагеря, доктор отнесся философски: «Что, больно? Вот так врачи обманывают при уколах маленьких детей: больно не будет, только комарик укусит».

После этой процедуры возникло ощущение проведенной тотальной профилактики всех участников лагеря — самым серьезным медицинским вопросом у нас были только углуб-ленные теоретические занятия по обморожениям и переохлаждению человеческого организма. К счастью, без практических занятий.

Часть 2.

На какой же станции я влезу в этот экспресс,
и у какой водокачки меня потом ссадят?»

Уезжаем из города рано утром. На улицах еще темно и такое ощущение, что беспорядочное мелькание огней фар на дороге влияет на сумбурно-ликующий стиль разговора в нашем автобусе.

Рассвет мы встречаем уже далеко за чертой города. С первыми лучами солнца уходят остатки ночи. А вместе с ними и предстартовая эйфория. «Старики», прошедшие со мной несколько зимних лагерей, делились своими прошлогодними впечатлениями с новичками. Один из гвоздей программы — любимая тема выхода на «Маяк» (13-метровая скала красивой формы). Игорь, еще ни разу не побывавший в Беневском, задает вопрос, вызвавший у бывалых улыбку на лице: «А что там, на хребте маяк делает?»

0_d418d_44db434c_XL

Через 2 перевала и 285 км приморских дорог, мужественно преодоленных нашим «ПАЗиком» за 5,5 часов, Игорь сам своими глазами увидел, что на беневских сопках делает «маяк».

А на утро было… 31 декабря.

Шеф: — Пора вставать.
Голос из толпы: — Какое вставать, вон ваш зам еще пузыри во сне пускает.
Шеф: — Разбуди его.
Все тот же: — Не будится руками.
Другой: — Добавьте ногами.
Юля: — Ты что, он же патрульный!
Третий: — Зато не мой.
Первый: — Как, уже немой?

А до Нового года осталось не так уж и много времени. Быстро покидав «топливо» в свои желудки, ребята умчались в катакомбы недостроенной школы. Пара новичков с непривычки и по своей чрезмерной резвости решили проверить лбами крепость кирпичных кладок. Опытным путем было выяснено, что даже в перестроечное время, если строители захотят, то сделают все добротно. А в результате этого эксперимента количество бактерицидного пластыря у нас в аптечке несколько уменьшилось.

Не обошлось, конечно, и без «ужастиков»:

— Саня, ты будешь играть в подвале?
— Нет, я просто поброжу.
— Вот так, Шурик, и зарождаются легенды о белых спелеологах.

Часть 3.

«Требовали матриархата — получите его вместе с кухней»
(Плакат, закрепленный на самом видном месте,
на стене над нашей кухней).

А это уже отголоски ноябрьского похода, когда в путевке вместо графы «Отчество» появилась графа «Матчество». И самое главное, что все родители отнеслись к этому новшеству с чутким пониманием и с улыбкой на лице. Таким образом у нас в лагере собрались Олыовичи, Мариновичи, Галиновны, Людмиловны, Натальевичи, Ириновны, Татьяновны — не перечесть с налета всех «матчеств» наших ребят.

Часть 4. Лагерная жизнь

— Говорят, в бассейне Юкона немало медведей?
— У меня всего только одна смена белья,
и мне хочется отведать медвежатины».

3 января — традиционный выход на отроги Та-Чин-Гуана, чтобы вблизи полюбоваться беневскими красавцами — скалами. Но уж что никак не хочется возводить в ранг традиции, так это возвращение в лагерь со знаменитого «Маяка».

Каждый год находится новый проводник из числа ребят, желающий открыть нехоженые тропы «дороги к дому». И что самое интересное, это каждый раз удается! В связи с этим событием вечером Алеша вручил Филу самодельную медаль «Сусанин — 1999г.» — за новый сусанинский путь с «Маяка».

Следующий день по программе был полностью лыжным. Встав утром на лыжи, ребята вереницей потянулись в отроги Та-Чин-Гуана за новыми, еще ни разу не испытанными ощущениями. И эти ощущения не преминули появиться. Сначала была лесная дорога. Затем она плавно перешла в лесную тропу. А когда тропа сменилась каменным хаосом, мы повернули на 180 градусов, но пошли не по проторенной лыжне, а по ледяному панцирю речки. Адреналинчику «Тигрята» хапнули предостаточно. Снежно-ледовый маршрут среди застывшего, но прекрасного царства Снежной королевы, проходящий сквозь ледовое поле по довольно непрочным с виду мосткам через трещины, никого не оставил равнодушным. Тем более, что для многих ребят такие выходы-тренировки в новинку, так как Южное Приморье обилием снега никогда не было избаловано.

На лыжах ноженьки поднакачали, на зарядочке ручки отжиманиями усилили, 15-литровое ведерочко квашенной капусточки выели, пельмешечками в количестве 900 штучек закусилили (всего-то на 26 человек!), и стало нам хорошо. И появилась необходимость килокалории куда-то деть. Собрались мы и всем табором направились на Горячий Ключ. Но это только название. На самом деле это просто теплый родоновый источник (+25-28 С). При немалом морозце да неплохом ветерке количество желающих искупаться резко уменьшилось. Летом, конечно, можно, но зимой — бр-р-р… Но, тем не менее, 4 девочки и 4 юношей искупались. Что и подтверждают дипломы, выданные смельчакам «за мужество, проявленное при купании в зимнее время».

На обратном пути наш врач, Ольга Валерьевна, с тоски, идущей аж из глубин тела, выдала бессмертную фразу: «Зачем мне моя голова, если она три дня не мыта?»
И грянула на следующий день баня… С парилочкой, веничком и с запахом эвкалипта, поднимающимся над раскаленными камушками. И после всего этого блаженства — чаек с лимончиком… А за окном — метель.

Постирушки у нас тоже были. Естественно, со своими «национальными» особенностями. Стиральный порошок мы расфасовали по пластиковым бутылкам. И на каждой из них (специально для Борисенка) красовался белоснежный листок бумаги со следующей яркой надписью: «Стиральный порошок, не путать с сахаром и солью».

А еще каждый вечер у нас происходило награждение наиболее отличившегося дежурного переходящим камуфляжным жилетом 52 размера. Не обошлось без всякого рода подначек и шуточек.

Вручаем жилет шестикласснику Сереже, у которого 36 размер одежды.

Алеша. — Где-то там, в жилете, находится Серега. Посмотрите в левом кармане.

В конце смены Сережке был вручен единственный в лагере диплом (другого такого ни у кого не было). «Награждается Ушаков Сережа за участие в зимнем лагере «Любовь к жизни» и профессиональную маскировку в складках переходящего камуфляжного жилета».

Часть 5. Выход на водопад

«Смок, право же, я против этого похода. Воздух
холоднее, чем были крюки в аду за тысячу
лет до того, как черти развели огонь».

Высказывание Малыша как никогда было близко к истине через 3 часа после выхода из Беневского, когда мы подошли к Еломовскому водопаду. Быстро соорудив чай, мы в первую очередь стали отогревать «экскурсантов» — тех, кто через полчаса отправится назад в деревню, к теплу и свету. А остальные…

Одиннадцать человек, которые намеревались провести здесь еще сутки, начали быстро оборудовать место для ночлега. И через час «Зима» с солидным запасом дров, застеленная ковриками и спальниками, готова была принять нас в свое лоно. Но мы очень спешили, и к тому были весьма веские причины.

0_d4191_3a29f4c4_XXL

Часть 6. Восхождение на г. Лысая (1560,7 м.)

— Сколько? — спросил Брэк.
— 60 градусов ниже нуля —
Кит плюнул для пробы, и плевок замерз
в воздухе, не долетев до земли.

В 18.20, уже в темноте, мы начали свое восхождение. До появления луны оставалось 5 часов, и поэтому весь световой ориентир составляли белый снег, да изредка давали под-светку фонариками себе под ноги.

Сначала мы думали, что гора так называется потому, что на ней нет никакой раститель- ности. Но мы ошиблись. Березы, ели, пихты, кедровый и ивовый стланик сопровождали нас почти до самой вершины. Примерно в середине пути Леша (из нашего инструкторского патруля), который отращивал волосы 2 года и имел пышную шевелюру, понял, что Лысой гора называется потому, что когда ты все-таки дойдешь до вершины, то к тому времени уже облысеешь.

За 3 часа подъема все 11 человек заработали звания профессионалов по елколазанию: 3 — мастера спорта международного класса, 8 — в том числе и шеф, прокладывающий тран-шею впереди всех — кандидаты в мастера спорта. Но на вершине, где задувал ураганный ветер, разнокалиберные звания уравнялись, и мы все держались сообща, одной монолитной массой. Пытающегося выйти из нашего монолита Эол сразу же валил с ног.

А на спуске были опробованы елкослей и попосвал. Благодаря этим новым видам спорта мы спустились к палатке в 2 раза быстрее. Вот тут-то новички и поняли настоящую цену кружке горячего чая. Да еще и в теплой палатке.

А кто не успел заснуть сразу же после горячего сладкого чая, тот мог увидеть фантасти- ческую картину — луна, заглянувшая в каньон, облекла водопад в неестественное серовато- голубовато-зеленоватое одеяние. Это было просто чудо!

Правда, незаметно коченеющие пальчики рук, да треск раздираемых морозом деревьев быстро возвращает романтиков с небес на землю, и заставляет шустренько юркнуть в наш уютный домик.

На следующее утро в палатку постучал колотун-бабай. А нам еще полдня предстояло возиться с металлом и веревками на водопаде. Шеф как раз первым и ощутил прелести объятий дедушки Мороза. Быстро пробежав 24-метровый водопад на кошках и с айс-фифи (ледовые якоря) для страховки, шеф выскочил наверх, организовал страховку для идущих следом и расслабился. Пальчики рук, все-таки успевшие пообморозиться за время подъема, начали отогреваться, кровь опять стала возвращаться к обмороженным участкам и… Вот тут-то и начался танец шамана с подвываниями, продолжавшийся до полного отогрева пальцев.

«Об ужасах этой ночи они узнали только впоследствии. Обессиленные люди садились в снег, чтобы отдохнуть немного, и больше уже не вставали. Насмерть замерзли только семеро, но сколько ампутаций ног, рук, пальцев было произведено в доусонских больницах на следующий день! Ночь великого похода на ручей Индианки была самая холодная за всю эту зиму. На рассвете спиртовые термометры Доусона показывали 75 градусов ниже нуля».

Остальные «тигрята» чувствовали себя не лучше. Мороз не щадил никого. Отогревать руки и ноги разными упражнениями приходилось буквально каждые 15 минут. Да, нелегко далась нам эта тренировка. Зато и награда подстать — когда мы добрались уже по темноте до базового лагеря в деревне, нас ожидал котел чая с лимоном.

Часть 7. Прощальная

— Знаете, что я решил предпринять? — произнес Смок свирепым голосом. — Я возвращусь обратно в Штаты. Я женюсь. У меня будет большая семья, много-много детей. Как-нибудь вечером я соберу детей и расскажу им, какие страдания перенес их отец на Чилкутской дороге. И если они не зарыдают,— повторяю, если они не зарыдают, — я возьму палку и вышибу из них дух!

Завтра баня, послезавтра отъезд. Много у нас в лагере было хорошего. Были и несколько непонятные вещи. Кроме проверенных и испытанных ребят затесались к нам в группу, как оказалось, и несколько случайных человек, которые при словосочетании «скаутский лагерь» будут вздрагивать и вспоминать, что в этом самом лагере надо делать все самим. И про-грамма была интересная и разнообразная, хотя некоторые моменты времени можно было использовать полноценней. Все это наш лагерь «Любовь к жизни», со всеми его плюсами и минусами. Но больше всего положительных эмоций вызвало… ночное восхождение на вершину. Так что в нашей жизни еще будут «Чилкутские перевалы», и, как знать, может они будут покруче, чем в жизни Смока Беллью.

Эта запись опубликована в рубрике По проектам "тигрят".