Вот такая вот картинка. Пришла ко мне сегодня утром путём воздушно-кабельной передачи информации из уст очень неожиданного человека. Пришла, конечно же, не сама, ведь я уже давно ждала именно её для разрешения одного вопроса, который не сказать, чтоб прям не давал мне жить, но пока остаётся неразрешенным, процесс жизни усложняет значительно. Известно ведь, что всему — своё время. Моё время разобраться с этим вопросом пришло сегодня. И, как знать, может быть, поделившись открытием, я помогу кому-то ещё. Чьё время тоже пришло 🙂
Некоторые люди, посмотрев на это изображение голубей, сидящих на качели над океаном, в ситуации, когда один полностью зависит от другого, сказали, что когда-то (определённое количество лет назад) они бы ответили на вопрос однозначно: «Нет.» Они бы не улетели. Не бросили бы того, другого, в беде. И я бы так ответила. Лет в 14.
Как это ни удивительно (хотя..пожалуй, что ничего удивительного в этом и нет), но боюсь, что каждый человек в своей жизни хоть раз оказывался в ситуации, которая по-моему замечательно изображена художником. Это — ситуация зависимости. Ты можешь быть и голубем внутри клетки, и голубем снаружи — и запертым голубем, и свободным. Но в любом случае, как только ты соглашаешься установить равновесие в жизни таким образом — за счёт другого, того, который там, на противоположном конце качели, — ты становишься зависимым.
Это — определённый паттерн поведения. Это — такая игра, где есть свои роли: роль зависимого и предмета зависимости, роль утопающего и спасателя, роль потерявшего дорогу и освещающего путь. Они не могут друг без друга, и стоит только надеть на себя одну из ролей, все: ты в игре. А выйти из неё зачастую совсем нелегко. Эти роли могут исполнять родители и дети, муж и жена, друзья, подруги, коллеги по работе.
Голубь, сидящий снаружи клетки, говорит себе: «Я свободен, я могу лететь куда хочу и когда хочу. Но я останусь здесь, потому что я нужен тому, другому.» И голубь лишает себя жизни. Фактически. Он отдаёт свою жизнь тому, другому, говоря ему: «На, возьми. Распорядись ей как знаешь.» А другой вообще когда такое видит, думает наверное про себя: «Он так много для меня делает, пока я тут сижу. Стоит ли пытаться выбраться? Вдруг тогда я стану ему ненужен, и он улетит прочь?»
Это очень сложно — увидеть, что играешь одну из ролей. Что жертвуешь собой и своей жизнью, «спасая» другого и тем самым лишая его возможности научиться спасаться самому, стать сильнее и свободнее, научиться жить по-другому. Но ещё сложнее — правильно распорядиться этим видением. «Разрулить», так сказать, ситуацию так, чтобы оба конца качели стали самодостаточными, свободными птицами, счастливыми сами по себе, а не за счет друг друга.
Как объяснить человеку, который видит смысл своей жизни в чём-то или в ком-то, что его Жизнь — она прекрасна сама по себе. Что смысл её в ней самой, и что только он сам принимает решения, как ей распорядиться.
Часто это невозможно объяснить. Но не человечнее ли будет тогда (или, если поближе к «тексту», то «не голубятнее ли») улететь? И позволить другому остаться наедине со своими мыслями и страхами, остаться на грани, на пике, на краю.. пускай и глубоко под водой, пускай — задыхаясь.. Но тогда у него будет шанс — остаться все в той же клетке или выбраться наружу. И встретиться с вами вновь уже свободными. На равных. И просто поговорить. И поблагодарить друг друга за то, что многому научились…
Я — за то, чтобы улететь. Порой чтобы что-то понять, нужно потерять. Или упасть и начать тонуть.