Сплав по рекам Ниман и Туюн 1998

— Эй, «Титаник», почему так медленно идете?
— Да экипаж еле-еле поршнями двигает, ослабел, наверно.
— А кому сейчас легко?
(из разговора капитанов двух судов)

Площадь Хабаровского края составляет ни много, ни мало 824,6 тыс. кв. км. Эталонная Великобритания, с которой постоянно производят сравнения наших огромных территорий, гораздо меньше — всего 242,5 тыс. кв. км. Путем простого арифметического действия нетрудно подсчитать, сколько «туманных Альбионов» помещается в Хабаровском крае. Естественно, что на такой большой территории, пока еще минимально испорченной широкой поступью технического прогресса (в отличии от европейских районов России), есть что посмотреть и чему подивиться.

Четыре года назад у нас появилась одна традиция, которую мы еще ни разу не нарушали. В конце мая — начале июня, когда у жителей Владивостока ускоренным темпом вырастают жабры от постоянных дождей и мороси, мы стараемся загореть на сплаве в районах резко континентального климата.

В этом году мы решили открыть для себя новую речку — Ниман. И как только это решение стало претворяться в жизнь, т.е. началась подготовка к походу, сразу же открылись и начали заполняться первые странички нашего дневника.

Самое начало этой истории, было, пожалуй, более чем интригующее. Оно было зловещее. И все лишь благодаря закупке специям. Вы думаете, что специи и приправы мирные? Завхоз тоже так думал, до тех пор, пока ему в руки не попалась бумажная упаковка сочинского лаврового листа. На этой упаковке белым по черному была выведена «успокаивающая» надпись: «Соответствует всем требованиям безопасности». При прочтении такого утверждения возникает ощущение, что попал в зону боевых действий — руки сами начинают судорожно искать на боку противогаз, а на груди бронежилет. Ощущение нервозности и некоторого дискомфорта не проходило, и поэтому, когда дело дошло до закупки сублимированных грибов, завхоз подумал, что на нервной почве у него что-то случилось с глазами. На пачке «Орешниковые ГРДБН» стоял лейбл «Зделанно в Китае».

А в это время руководитель безуспешно бился с проблемой: «Сколько же точно человек поедет на сплав?» В последний раз объехав родителей за два дня до начала похода, Адмирал точно определил количество матросов — 10 человек, из которых лишь трое представители сильной половины человечества, и точно определил количество судов — три: катамаран-2 и два ПСН-10 (плота спасательных надувных).

В первый же день сплава, он же и первый день лета, мы сразу же определились и с названиями: катамаран-2 — «Кондор», ПСН №1 — «Кашалот», ПСН №2 — «Наутилус» (назван так, потому что черпанул воды на заломе). Правда, через день название ПСН №2 автоматически сменилось. Прохождение порога №6 данным судном адмиральской флотилии прошло не совсем технически чисто, и после двух «бочек» по 1,5 м. (в середине и в конце порога) «Наутилус» больше представлял собой аквариум, наполненный водой по самые края, нежели бравого тезку — детище капитана Немо.

— Хватит нам подводных погружений! — решительно и бесповоротно решил капитан Леша. С этого момента судно стало носить гордое имя «Титаник».

verblud

Но аттракционы на сегодняшний день еще не кончились, и к концу ходового дня на пороге №11 случилось следующее. «Кашалот» начинает входить в полутораметровую бочку с повернутым влево носом, что грозит полным переворотом судна. Чиф в позе Геракла налегает на весло, судно принимает правильное положение и прямо по курсу входит в препятствие… Бац! На! Изогнувшись в позе «зю», плот резко выпрямляется и пружиной выкидывает кэпа за борт. В знак солидарности, а может, чтобы оказать помощь, следом, под действием такого же удара, выпрыгивает одна каска. В результате экстренных спасработ адмирала втягивают на борт, а каска, мужественно поборовшись с течением 5 минут, решила навсегда остаться в реке.

Вообще-то, впереди идущему «Кашалоту» всегда удавалось снимать сливки, пользуясь своим положением. То медведь решит «форсировать водную преграду» прямо перед нами. То оленю, еще не успевшему сбросить с себя зимние одежды, понадобилось перебраться на другой берег, и мы никак потом не могли определить, куда же рогатый исчез на 60° склоне. Уток мы не считали, так как их было примерно столько же, сколько самолетов, стартующих в час пик со взлетной полосы международного аэропорта. Впечатлений хватало, но завершающий аккорд на Нимане — дневка с баней на реке Ын (приток Нимана). И, конечно же, посвящение в водники с традиционным чаепитием с оладушками.

А за время посвящения был составлен словарь водника-чайника.

  • Шивера — когда накиданы камни в реке;
  • Порог — это то, что побольше шиверы;
  • «Бочка» — когда «Ух!», потом «А-а-а!»;
  • Спасжилет — наводная подушка;
  • Каска — водная кепка;
  • Весло — грабли водника;
  • ПСН — черная махина, которую трудно мыть;
  • Катамаран — такая штука на которой коленки жмет;
  • «Лягушка» — резиновый мех, который квакает;
  • «Прижим» — то, с помощью чего делают аппликацию на скале;
  • Приток — кусок реки;
  • Чалка — хвост, за который привязывают плавсредство;
  • «Морковка» — навороченная чалка;;
  • Герметик — мешок, в который никогда ничего не влезает;
  • Гондола — 0,5 катамарана;
  • «Табан» — путь назад;
  • Бочка — крутилка-вертелка, из которой шиш выберешься…
  • Прокол — косяк;

niman

Хорошо отдохнувшие (по всем параметрам), мы продолжили путь. Воды было много, и расслабляться нам, пожалуй, не стоило. Мы это почувствовали при подходе к последнему препятствию на Нимане — «Нижней трубе».

Время уже 21 час, мы находимся перед «трубой», а хотя бы сносного места для ночлега отыскать так и не удалось. В душе возникает маленький кошмар, который пытается перерасти во всеобъемлющий ужас. «Кашалот» шел впереди, подпрыгивая на гигантских валах, и мне вспомнилось, как не далее получаса назад «Титаник» за 10 минут покрыл расстояние в 2,5 км. Сейчас же скорость течения несколько увеличилась, и видимость не больше 50 м. Резко чалимся к берегу для сбора экипажей. И сразу же, как корабли-призраки, из тумана выскочили «Титаник» и «Кондор». Капитаны, готовые по первому зову Адмирала вести свои экипажи в пасть «трубы», быстро отреагировали на знаки, и вся команда сгруппировалась на дистанции 30 метров. Дожди хорошо поработали, и даже уже на подступах к ущелью не было ни одного мало-мальски пригодного места для ночлега. Выход был один — вперед! И лишь в последний момент в 100 метрах по течению Адмирал обнаружил единственное хорошее место для ночлега. Хотя «закон стоянки» традиционно проявился и назавтра: «Лучшее место стоянки на 200 метров ниже по течению».

Последней приятной неожиданностью на Нимане для нас все же оказалась не «нижняя труба», а вынос судов на берег и переноска грузов на 30 метров от реки до открытого участка железной дороги через далеко не редколесье. И вдобавок еще под дождем. Протаскивая ПСНы между деревьями, мы испытывали даже чувство гордости — работаем как профессиональные спелеологи! Вытащив все снаряжение на железобетонные плиты разъезда «Буреинский», мы вдруг обнаружили, что дождь кончился, и даже светит солнышко. А через 1,5 часа, проведенных в вагоне «кукушки» местного значения, мы прибыли на берег реки Туюн.

Хотя уровень воды достаточно велик, Адмирал решает для перестраховки спустить завтра суда на воду как можно раньше, чтобы за один ходовой день добраться до столь желанной бани на Талибджане.

На следующий день общий подъем в 5 часов, выход в 7:45. Погода, порадовав нас вчера теплом и светом во вторую половину дня, сегодня решила отыграться. Дождь, дождь, дождь… Но это не было помехой для достижения цели, и в 16 часов все наши три судна с ходу влетели в порог Талибджан — ряд валов 1,5-2 м., завершающихся пульсирующей бочкой 2,5 м. Экипажи держались молодцами — никто не кильнулся, хотя визг девчонок разносился по окрестным лесам, приводя в трепет медведей и распугивая грациозных оленей. Вечером долгожданная баня, после которой последовал наш неизменный ритуал — чаевничание с блинчиками и медом. Разомлев и расслабившись, ребята переключились на разговор «ни о чем».

Начала его Аня:
— Хочется чего-нибудь вкусненького.
Леша решил уточнить:
— Чего?
— Мясного, например.
— Погрызи руку.

Затем (после того, как смех затих) все сошлись во мнении, что блинчику, в который завернут дикий лук, лучше всего дать название «туюн-бургер». И это было последней дельной мыслью нашего трудового дня, после чего, уже давно за полночь, мы разошлись по палаткам.

На следующий день — полноценная дневка с тренировочными прохождениями порога, традиционной съемкой рекламного ролика (в этот раз он был посвящен таежному бальзаму «Русский остров» фирмы «Уссурийский бальзам») и приём в скауты двух ребят — восьмиклассницы Жени и десятиклассника Димы.

Последние два дня похода прошли в рабочей обстановке — несколько порогов с двухметровыми валами, дожди, поливающие нас с завидным постоянством, большие заводи без поверхностного течения, и.., к большому сожалению, несколько могил — безмолвные памятники глупости и «звездной» болезни.

finish

Сергей Серый, журнал Ля-Па, 1998 г.

P.S. После похода, в гимназии появилась фотогазета, эпиграф которой очень глубоко задевал самолюбие мальчишек:

Кто послабей, опустит руки —
Один заезд, и будь таков.
А наши нежные подруги
Заткнут за пояс мужиков.

Эта запись опубликована в рубрике По проектам "тигрят".